[andrej963]

Сообщение от Oksnia

Андрей, приветики с 7 утра на ногах, рабочая суббота какая то)) книжку читаю Антон Чиж - по стилю очень на Акунина похож)) нравится)) холодные сердца называется))) ты как?)

попытался поехать во владимир к родителям, да по погодным условиям далеко не уехал, поэтому устроил день просмотра фильмов

Холодное сердце говоришь))) название на современную жизнь в мегаполисе очень похоже

[Oksnia]

Сообщение от andrej963

устроил день просмотра фильмов

Холодное сердце говоришь))) название на современную жизнь в мегаполисе очень похоже

Ретро-детектив)) осилила 300 страниц и уж скоро не будет времени читать, но как теперь успокоиться?))- сюжет интересный )))
Кстати, о фильмах!) 2 дня назад ходила на "несломленный"по реальным событиям снят фильм, долгий2:30 но на одном дыхании смотрится))) идет сейчас в кинотеатрах) рекомендую)

[andrej963]

Сообщение от Oksnia

Ретро-детектив)) осилила 300 страниц и уж скоро не будет времени читать, но как теперь успокоиться?))- сюжет интересный )))
Кстати, о фильмах!) 2 дня назад ходила на "несломленный"по реальным событиям снят фильм, долгий2:30 но на одном дыхании смотрится))) идет сейчас в кинотеатрах) рекомендую)

составила б компания сходил бы с удовольствием, но видишь, ты уже посмотрела))))
я посмотрел Левиафан, Volk_s_Wall_Street и 12 лет рабства)))

[Oksnia]

Сообщение от andrej963

составила б компания сходил бы с удовольствием, но видишь, ты уже посмотрела))))
я посмотрел Левиафан, Volk_s_Wall_Street и 12 лет рабства)))

Что б компанию составляли- приглашать нужно)))
Кроме волка остальное не смотрела- волк очень понравился, скорее из за харизматичности актера ))))

[Oksnia]

имя индийской «Королевы бандитов»Пхулан Деви

Она родилась в 1963 году в нищей деревеньке индийского штата Уттар-Прадеш, где людей живет в полтора раза больше, чем во всей России. Семья принадлежала к одной из низших каст – маллахов (рыбаков). С женщинами в этой среде обращались примерно так же, как с домашней скотиной.
Девочка с раннего возраста отличалась независимым нравом, что само по себе большая редкость. Родственники избавились от строптивицы, выдав ее, одиннадцатилетнюю, замуж в дальнюю деревню. Обменяли на корову и велосипед.
Мало того, что Пхулан была ребенком, а муж - не первой молодости. Он еще и оказался редкой сволочью: и бил, и насиловал. Она так и не выросла, осталась ростом метр сорок с чем-то сантиметров.
Когда Пхулан убегала, родственники доставляли ее обратно, на расправу. Так продолжалось три года. Невероятно, но девочка все-таки сумела настоять на своем: в конце концов муж плюнул и выгнал ее прочь.
Так она попала из одной беды в другую. Изгнанная жена считалась в родной общине опозоренной, почти неприкасаемой. Никто не стал заступаться за Пхулан, когда ее обворовал двоюродный брат. Она пожаловалась в полицию – и сама угодила за решетку. Три дня ее избивали и насиловали. Кажется, с этого момента она стала мужененавистницей.
Но и это было еще не худшее из несчастий, которые приготовила ей судьба. В шестнадцать лет девушку похитила шайка бандита Бабу Гуджара. Сначала всё было предсказуемо: несколько дней главарь измывался над пленницей. Потом произошло чудо. Один из разбойников, не выдержав, пристрелил мерзавца и – еще одно чудо – не ради того, чтобы попользоваться самому, а из сострадания.
Очевидно, Пхулан впервые в жизни поняла, что не все мужчины - исчадия ада. Она влюбилась в этого человека (его звали Викрам Маллах), а поскольку никакого другого ремесла кроме бандитизма ее любимый не знал, Пхулан тоже стала налетчицей. Смелости ей было не занимать, владеть оружием она научилась быстро, и тут у девушки началась совсем другая жизнь.
Шайка грабила поезда, нападала на деревни, жители которых принадлежали к привилегированным кастам, брала в заложники богатых землевладельцев. Поразительно, что вся эта ковбойско-махновская эпопея разворачивалась в современной Индии.
Не преминула Пхулан навестить и своего драгоценного муженька. Выволокла из дома, пырнула ножом – но не до смерти. Убивать она станет позже, после новых потрясений.
Любовная идиллия разбойницы длилась недолго. Двое участников шайки убили Викрама, а его жену отвезли в свою деревню Бехмай. Семнадцатилетнюю Пхулат держали взаперти. Деревенские мужчины терзали ее день за днем и всё не могли насытиться. Ее водили голой по улицам, осыпали оскорблениями. Продолжалось это три недели. Потом девушке удалось убежать.
Пройдя через всё это, потеряв любимого, она будто стала другим человеком. Собрала новую шайку и сама ее возглавила (поразительное явление для Индии). Объявила себя служительницей Дурги, богини разрушения и смерти.

14 февраля 1981 года банда, переодетая в полицейскую форму, ворвалась в деревню Бехмай – ту самую. Хватали всех мужчин. Кто-то из них был в числе обидчиков Пхулан, кто-то нет. «Королева бандитов» (так ее прозвала пресса) отдавала приказы через мегафон. 22 человека были расстреляны.
От этой бойни содрогнулась вся Индия. Полиция устроила несколько больших облав, но поймать шайку не смогла.
Еще целых два года Пхулан Деви терроризировала богатые деревни, не трогая людей из низших каст, из-за чего заслужила репутацию индийского «Робин Гуда». В конце концов сама Индира Ганди - женщина, сумевшая доказать свое превосходство над мужчинами совсем другим способом – предложила разбойнице сдаться в обмен на снисхождение.
Пхулан выторговала членам своей банды небольшие срока и на публичной церемонии, в присутствии десяти тысяч зрителей, сложила оружие перед портретом Махатмы Ганди.

Следствие по ее делу (вернее, 48 делам) длилось одиннадцать лет. Всё это время Пхулан находилась в тюрьме. Там представители сильного пола поглумились над ее телом еще раз: во время гинекологической операции хирург нарочно удалил ей яичники, заявив, что «нечего плодить новых Пхулан Деви».
Тем временем «Королева бандитов» стала международной звездой. Про нее писали книги, даже вышел художественный фильм, имевший успех.
В конце концов ее помиловали – несмотря на все преступления, общественное мнение было на стороне Пхулан Деви.
После освобождения бывшая разбойница (ей было едва за тридцать) перестала поклоняться богине смерти и приняла буддизм. Создала партию, защищающую представителей низших каст. Стала депутатом парламента, вышла замуж.
Защищать права можно не только с винтовкой, но и с микрофоном
Но хеппи-энда у этой даже не голливудской, а болливудской истории не вышло.
21 июля 2001 года, на Пхулан Деви около ее дома напали трое мужчин в масках. Всадили пять пуль, застрелили телохранителя.

[Oksnia]

Единственный случай в истории, когда хирургическая операция завершилась 300% смертельным исходом

Лет 200–300 назад главным показателем мастерства хирурга была скорость. От того, с какой скоростью действовал эскулап, напрямую зависел шанс счастливого исхода операции. Если пилить ногу слишком долго и без анестезии (не говоря уже о том, что раны вообще не умели дезинфицировать), пациент умрёт от болевого шока. Разумеется, в плане быстроты, с которой хирурги прошлого орудовали своими инструментами, были свои рекордсмены. Но быстрее всех оперировал некий шотландец Роберт Листон.

Он родился в 1794 году и умер в 1847. Его называли «самым быстрым ножом в Вест-Энде» — он мог ампутировать ногу за две с половиной минуты. Вот как очевидец описывает операции, которые он проводил:

«Он был высок и оперировал в зелёном плаще и веллингтоновых сапогах. Он подпрыгивал вокруг своего полуобморочного вспотевшего и привязанного ремнями к кушетке пациента как дуэлянт, обращаясь к студентам, стоявшим вокруг него с часами на цепочках: «Засеките время, джентльмены, засеките время! » Все готовы были поклясться, что первый взмах его ножа практически совпал со звуком, с которым пила вгрызлась в кость. Чтобы освободить обе руки, он зажал окровавленный нож в зубах. «

Тем не менее, не стоит думать, что все пациенты выживали после его операций — скорее, наоборот. В те годы люди старались держаться от врачей подальше, и вовсе не напрасно. Гангрена чаще всего следовала за посещением хирурга — необходимость стерилизации инструментов и раны пока что не была понятна медикам (но стоит заметить, что именно Листон одним из первых стал применять эфир для анестезии).

У Листона было несколько самых знаменитых операций, которые он проводил. Одна из них была чрезвычайно эффективна — ему удалось достичь 300% смертности среди присутствовавших. Но не будем забегать вперёд — вот список его рекордов:

Четвёртое место:

За четыре минуты Листон удалил 45-фунтовую опухоль в промежности пациента, которую тот возил перед собой на тачке.

Третье место:

Листон поспорил с другим врачом. Предметом спора была красная пульсирующая опухоль на шее мальчика. Что это, нарыв или аневризм сонной артерии? «Ха! — воскликнул Листон нетерпеливо, — Откуда у столь молодого человека аневризм? » Он выхватил нож из-под плаща и полоснул им шею мальчика. Хозяин дома, в котором происходило дело, так описал дальнейшие события: «Артериальная кровь брызнула во все стороны, и мальчик упал». Пациент умер, но его артерия до сих пор с нами — на неё можно посмотреть в музее патологий при госпитале Юниверсити-колледжа.

Второе место:

Листон ампутировал пациенту ногу за две с половиной минуты, но в порыве энтузиазма отхватил несчастному ещё и мошонку.

И наконец первое место:

Листон ампутировал пациенту ногу за две с половиной минуты (пациента доконала гангрена в больнице; как я уже говорил, это был вполне логичный исход дела в те времена). Помимо этого, в тот же момент откромсал пальцы молодому ассистенту (который впоследствии тоже умер от гангрены). К тому же задел ножом одежду одного из наблюдателей, который вообразил, что нож пропорол его насквозь, после чего мнительный бедняга скончался от страха. И это-то как раз и был единственный случай в истории, когда хирургическая операция завершилась 300% смертельным исходом.

[andrej963]

с утра пораньше

[Oksnia]

Сообщение от andrej963

с утра пораньше

Конечно))

Подполковник Джон Малькольм Торп Флеминг Черчилль служил командиром отряда коммандос во Второй мировой войне, воевал во Франции, Норвегии, Югославии, был награждён Военным крестом и двумя орденами «За выдающиеся заслуги». Боевые товарищи называли его «Безумный Джек», хотя более точным переводом было бы «Е...нутый Джек».

Почему? Ну, хотя бы потому, что он вёл солдат в бой, будучи вооружён мечом, луком со стрелами и волынкой. Почему мечом? Потому что, сэр, «офицер, идущий в бой без меча, экипирован неподобающе»!

Что из многочисленных легенд о Джеке Черчилле - преувеличение, а что правда, трудно сказать. Но в целом его история выглядит так...

Джек Черчилль родился в Гонконге, окончил Королевскую военную академию в Сандхёрсте и десять лет прослужил в Манчестерском полку в Бирме. Занимался он в армии в основном тем, что гонял по Индийскому полуострову на мотоцикле из конца в конец (как-то раз проехал 1500 миль от Пуны до Калькутты), раздражал командиров («Как вы посмели выйти с зонтиком на смотр?! - Но ведь идёт дождь, сэр!») и учился играть на шотландской волынке. Кстати, прекрасно научился: на британском конкурсе волынщиков в 1938 году занял второе место, будучи, между прочим, единственным англичанином среди 70 участников. Ещё он отлично стрелял из лука и благодаря своим талантам даже снялся в нескольких фильмах, в том числе в «Багдадском воре». Джек был настолько хорошим лучником, что в 1939 году представлял Великобританию на чемпионате мира по стрельбе из лука. Но больше всего на свете он любил две вещи - войну и Шотландию. Когда началась война, вышедший к тому времени в отставку Джек возликовал и прямо-таки бегом побежал записываться добровольцем. Волынку, лук и меч он, конечно, взял с собой.

В мае 1940 возле Бетюна, Франция, напав со своим Манчестерским полком на немецкий патруль, Черчилль дал сигнал к атаке, застрелив вражеского фельдфебеля из лука - уникальный случай в истории Второй мировой. За храбрость, проявленную в этом бою, и за спасение раненого британского офицера Джек был награждён Военным крестом. После Франции Джек записался в подразделение коммандос, не зная точно, чем оно занимается, но решив, что в любом случае ему дадут повонзаццо по полной.

В 1941 он участвовал в спецоперации британских сил «Стрельба из лука» (Operation Archery) и при высадке на норвежский остров Вогсёй стоял на носу корабля, играя на своей волынке «Марш камеронцев». Как только десантное судно причалило к берегу, Джек первым ринулся вперёд с мечом в руке, испуская воинственные кличи. Гарнизон и артиллерийская батарея города Малёй сдались быстро.

В 1943 году Джек воевал в Италии, в провинции Салерно. Ему было поручено захватить городок Пьеголелле, в котором находилась артиллерийская рота, не дававшая союзникам высадиться. Тайком подобраться к городу было невозможно, поэтому Джек сделал вот что: ночью велел своим бойцам построиться в шесть шеренг, бежать прямо на врага и орать во всю глотку: «КОММА-АНДО-О-О-О!!!» Немцы так обалдели и растерялись в темноте, что пятидесяти британцам удалось захватить в плен 136 солдат гарнизона. Но это ещё не самое поразительное из достижений Джека. Войдя ночью в очередной городок в сопровождении своего капрала, Черчилль определил в темноте по огоньку сигареты, где стоят караульные, и подкрался поближе... Появившись из мрака, словно демон, с топорщащимися усами и сверкающим мечом в руке, Черчилль рявкнул: «Хенде хох!». Охреневшие немцы послушно подняли руки. Одного пленного Джек отдал капралу, второму накинул на шею ремешок от своего револьвера и повёл его в сторону других постов. Введённые в заблуждение голосом своего пленного товарища, караульные теряли всякое ощущение реальности при виде возникающего из темноты привидения с мечом и покорно сдавались в плен. К утру Джек лично захватил в плен 42 немца, вместе со всем их оружием и гаубицей. Он приказал сложить винтовки в мешок, бомбы, гаубицу и раненых погрузить на телегу и велел пленным тащить всё это на собственном горбу. Когда Черчилля потом спросили, как это, чёрт дери, ему удалось, он ответил: «Я убеждён в том, что нужно громко и чётко отдать немцу приказ, и тогда, если вы выше рангом, он крикнет "Яволь!" и повинуется быстро и эффективно, вне зависимости от ситуации».

В течение итальянской кампании Черчилль получил два креста «За выдающиеся заслуги». Из наградного листа: «Вне всякого сомнения, доблесть подполковника Черчилля несколько раз имела решающее значение для исхода боя. Магнетическая сила его лидерства часто воодушевляла измождённых солдат, когда они едва могли передвигаться. Стойкость и хладнокровное спокойствие, с которыми он встречал опасность, точно ничто не могло повредить ему, несомненно, являли собой блистательный пример в духе лучших традиций Британской армии».

В 1944 году на крошечном острове в Адриатическом море легендарная удача всё-таки изменила Безумному Джеку - он с маленьким отрядом был отрезан от своих и попал под миномётный обстрел. Погибли все, чьё имя было не Джек Черчилль. А Джек, израсходовав все патроны, уселся наземь и играл на волынке Will Ye No Come Back Again, пока не был контужен гранатой. Через 48 часов Джек написал командиру взявшего его в плен отряда: «Вы хорошо обращались со мной; если после войны будете в Англии или Шотландии, приезжайте пообедать со мной и моей супругой», и оставил свой телефон. Позднее это письмо спасёт немецкому капитану жизнь.

Пленного Черчилля повезли на допрос в Берлин, решив по фамилии, что он имеет отношение к Уинстону Черчиллю. Но ещё в пути он умудрился устроить пожар на борту самолёта, а потом сбежал из концлагеря Заксенхаузен, куда его поместили. Его поймали и направили в другой концлагерь, но какая колючая проволока могла бы удержать Джека Черчилля? В апреле 1945 он сбежал и из этого лагеря, пересёк Альпы и прошагал 150 миль пешком, реквизируя с попутных огородов овощи, пока близ Вероны не встретил американскую колонну.

К большому разочарованию Джека, война к этому моменту почти закончилась. Он просил направить его воевать с японцами, но тут случилась Хиросима, и Япония тоже капитулировала. «Чёртовы янки! - ворчал Джек. - Если бы не они, мы могли бы воевать ещё лет 10!»

После войны сорокалетний Джек научился прыгать с парашютом и был назначен командиром Пятого парашютного батальона, став первым офицером, который возглавлял и отряд коммандос, и парашютистов. В 1948 Черчилля перевели в Иерусалим заместителем командира первого батальона полка шотландской лёгкой пехоты (Highland Light Infantry). В Палестине тогда было очень неспокойно, и в один апрельский день арабы напали на израильскую медицинскую колонну, направлявшуюся в госпиталь Хадасса. Небольшое подразделение Highland Light Infantry во главе с Черчиллем оказалось неподалёку, и Джек бросился на помощь. Он вызвал подмогу по радио, но пока нападающих нужно было как-то отвлечь. Джек Черчилль вышел из машины, взмахнул тростью и при полном параде - он возвращался с батальонного смотра - двинулся по направлению к осаждаемой колонне. Наверное, то ещё было зрелище: шотландский майор при всех регалиях, в килте, берете, с тросточкой чёрного дерева, с улыбкой шествует под вражеским огнём. Позднее Черчилль рассказывал: «Я улыбался во весь рот, потому что люди менее склонны стрелять в тех, кто им улыбается... вид этой улыбки и моего дурацкого наряда в разгар боя, наверное, немало повеселил арабов - у большинства из них есть чувство юмора. Как бы там ни было, в меня не стреляли!»

Благополучно дойдя до одного из осаждённых автобусов, Черчилль предложил эвакуировать кого-нибудь на своём бронированном автомобиле, но израильтяне отказались. «Хагана [израильские силы обороны] нас выручат», - сказал один из врачей. Увы, израильские войска не успели вовремя, и Черчиллю сотоварищи до подхода британской бронетехники пришлось обороняться самостоятельно - 13 человек против нескольких сотен арабов. Джек потерял всего одного бойца, но под огнём и взрывами погибли 77 мирных жителей. Позднее Черчилль эвакуировал более 700 врачей и студентов из университета и госпиталя на горе Скопус.

В годы службы в Австралии Черчилль увлёкся серфингом и, вернувшись в Англию, стал первым человеком, кто катался на доске по пятифутовой приливной волне реки Северн. Он даже разработал доску собственной конструкции.

В 1959 году Джек в чине подполковника наконец покинул ряды армии. После отставки он работал в Министерстве обороны гражданским наблюдателем за обучением кадетов. В свободное время Джек с женой любили водить паровой катер по Темзе и строить радиоуправляемые модели кораблей.

Джек Черчилль тихо скончался в своём доме в Суррее в 1996 году, в возрасте 89 лет. В долгом счастливом браке с шотландкой Розамунд Денни у него родились двое сыновей, Малькольм и Родни.

[Oksnia]

Поход полковника Карягина против персов в 1805-ом году не похож на реальную военную историю. Он похож на приквел к «300 спартанцев» (40 000 персов, 500 русских, ущелья, штыковые атаки, «Это безумие! — Нет, это 17-ый егерский полк!»). Золотая, платиновая страница русской истории, сочетающая бойню безумия с высочайшим тактическим мастерством, восхитительной хитростью и ошеломительной русской наглостью. Но обо всем по порядку.

В 1805 году Российская Империя воевала с Францией в составе Третьей коалиции, причем воевала неудачно. У Франции был Наполеон, а у нас были австрийцы, чья воинская слава к тому моменту давно закатилась, и британцы, никогда не имевшие нормальной наземной армии. И те, и другие вели себя как полные неудачники и даже великий Кутузов всей силой своего гения не мог переключить телеканал «Фэйл за фэйлом». Тем временем на юге России у персидского Баба-хана, с мурлыканием читавшего сводки о наших европейских поражениях, появилась Идейка. Баба-хан перестал мурлыкать и вновь пошел на Россию, надеясь рассчитаться за поражения предыдущего, 1804 года. Момент был выбран крайне удачно — из-за привычной постановки привычной драмы «Толпа так называемых союзников и Россия, которая опять всех пытается спасти», Петербург не мог прислать на Кавказ ни одного лишнего солдата, при том, что на весь Кавказ было от 8 000 до 10 000 солдат. Поэтому узнав, что на город Шушу (это в нынешнем Нагорном Карабахе), где находился майор Лисаневич с 6 ротами егерей, идет 40 000 персидского войска под командованием Наследного Принца Аббас-Мирзы. князь выслал всю подмогу, которую только мог выслать. Все 493 солдата и офицера при двух орудиях, супергерое Карягине, супергерое Котляревском и русском воинском духе.

Они не успели дойти до Шуши, персы перехватили наших по дороге, у реки Шах-Булах, 24 июня. Персидский авангард. Скромные 10 000 человек. Ничуть не растерявшись (в то время на Кавказе сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как «учения в условиях, приближенных к боевым»), Карягин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки персидской кавалерии, пока от персов не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем, так называемым вагенбургом или, по-русски, гуляй-городом, когда линия обороны выстраивается из обозных повозок (учитывая кавказское бездорожье и отсутствовавшую сеть снабжения, войскам приходилось таскать с собой значительные запасы). Персы продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд персидских тел, похороны, плач и написание открыток семьям погибших. К утру, прочитав присланный экспресс-почтой мануал «Военное искусство для чайников» («Если враг укрепился и этот враг — русский, не пытайтесь атаковать его в лоб, даже если вас 40 000, а его 400″), персы начали бомбардировать наш гуляй-город артиллерией, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Русские в ответ сделали вылазку, пробились к персидской батареи и повзрывали ее нахрен, сбросив остатки пушек в реку, предположительно — с ехидными матерными надписями. Впрочем, положения это не спасло. Провоевав еще один день, Карягин начал подозревать, что он не сможет с 300 русскими перебить всю персидскую армию. Кроме того, начались проблемы внутри лагеря — к персам перебежал поручик Лисенко и еще шесть засранцев, на следующий день к ним присоединились еще 19 хиппи — таким образом, наши потери от трусливых пацифистов начали превышать потери от неумелых персидских атак. Жажда, опять же. Зной. Пули. И 40 000 персов вокруг. Неуютно.

На офицерском совете были предложены два варианта: или мы остаемся здесь все и умираем, кто за? Никого. Или мы собираемся, прорываем персидское кольцо окружения, после чего ШТУРМУЕМ близлежащую крепость, пока нас догоняют персы, и сидим уже в крепости. Там тепло. Хорошо. И мухи не кусают. Единственная проблема — нас уже даже не 300 русских спартанцев, а в районе 200, а их по-прежнему десятки тысяч и они нас караулят, и все это будет похоже на игру Left 4 Dead, где на крошечный отряд выживших прут и прут толпы озверевших зомби. Left 4 Dead все любили уже в 1805-ом, поэтому решили прорываться. Ночью. Перерезав персидских часовых и стараясь не дышать, русские участники программы «Остаться в живых, когда остаться в живых нельзя» почти вышли из окружения, но наткнулись на персидский разъезд. Началась погоня, перестрелка, затем снова погоня, затем наши наконец оторвались от махмудов в темном-темном кавказском лесу и вышли к крепости, названной по имени близлежащей реки Шах-Булахом. К тому моменту вокруг оставшихся участников безумного марафона «Сражайся, сколько сможешь» (напомню, что шел уже ЧЕТВЕРТЫЙ день беспрерывных боев, вылазок, дуэлей на штыках и ночных пряток по лесам), поэтому Карягин просто разбил ворота Шах-Булаха пушечным ядром, после чего устало спросил у небольшого персидского гарнизона: «Ребята, посмотрите на нас. Вы правда хотите попробовать? Вот правда?». Ребята намек поняли и разбежались. В процессе разбега было убито два хана, русские едва-едва успели починить ворота, как показались основные персидские силы, обеспокоенные пропажей любимого русского отряда. Но это был не конец. Даже не начало конца. После инвентаризации оставшегося в крепости имущества выяснилось, что еды нет. И что обоз с едой пришлось бросить во время прорыва из окружения, поэтому жрать нечего. Совсем. Совсем. Совсем. Карягин вновь вышел к войскам:

- Друзья, я знаю, что это не безумие, не Спарта и вообще не что-то, для чего изобрели человеческие слова. Из и так жалких 493 человек нас осталось 175, практически все ранены, обезвожены, истощены, в предельной степени усталости. Еды нет. Обоза нет. Ядра и патроны кончаются. А кроме того, прямо перед нашими воротами сидит наследник персидского престола Аббас-Мирза, уже несколько раз попытавшийся взять нас штурмом. Слышите похрюкивание его ручных уродов и хохот наложниц? Это он ждет, пока мы сдохнем, надеясь, что голод сделает то, что не смогли сделать 40 000 персов. Но мы не сдохнем. Вы не сдохнете. Я, полковник Карягин, запрещаю вам дохнуть. Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ЕЩЕ ОДНОЙ КРЕПОСТИ, КОТОРУЮ СНОВА ВОЗЬМЕМ ШТУРМОМ, СО ВСЕЙ ПЕРСИДСКОЙ АРМИЕЙ НА ПЛЕЧАХ. А также уродами и наложницами. Это не голливудский боевик. Это не эпос. Это русская история, птенчики, и вы ее главные герои. Выставить на стенах часовых, которые всю ночь будут перекликаться между собой, создавая ощущение, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только достаточно стемнеет!

Говорят, на Небесах когда-то был ангел, отвечавший за мониторинг невозможности. 7 июля в 22 часа, когда Карягин выступил из крепости на штурм следующей, еще большей крепости, этот ангел умер от удивленения. Важно понимать, что к 7 июля отряд беспрерывно сражался вот уже 13-ый день и был не сколько в состоянии «терминаторы идут», сколько в состоянии «предельно отчаянные люди на одной лишь злости и силе духа движутся в Сердце Тьмы этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода». С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое и тяжелое движение. Карягин выскользнул из крепости как ночной призрак, как нетопырь, как существо с Той, Запретной Стороны — и потому даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от персов и догнать отряд, хотя и уже приготовились умереть, понимая абсолютную смертельность своей задачи. Но Пик Безумия, Отваги и Духа был еще впереди.

Если бы Карягин и его солдаты не были проникнуты поистине геройским духом, то, кажется, одних местных трудностей было бы довольно, чтобы сделать совершенно невозможным все предприятие. Вот, например, один из эпизодов этого перехода, факт, стоящий одиноко даже и в истории кавказской армии.
В то время, когда отряд еще шел по горам, дорогу пересекла глубокая промоина, через которую невозможно было переправить орудий. Перед ней остановились в недоумении. Но находчивость кавказского солдата и безграничное его самопожертвование выручили и из этой беды.
Ребята! – крикнул вдруг батальонный запевала Сидоров. – Чего же стоять и задумываться? Стоя города не возьмешь, лучше послушайте, что я скажу вам: у нашего брата пушка – барыня, а барыне надо помочь; так перекатим-ка ее на ружьях".
Одобрительный шум пошел по рядам батальона. Несколько ружей тотчас же были воткнуты в землю штыками и образовали сваи, несколько других положены на них, как переводины, несколько солдат подперли их плечами, и импровизированный мост был готов. Первая пушка разом перелетела по этому в буквальном смысле живому мосту и только слегка помяла молодецкие плечи, но вторая сорвалась и со всего размаху ударила колесом по голове двух солдат. Пушка была спасена, но люди заплатили за это своей жизнью. В числе их был и батальонный запевала Гаврила Сидоров.
Как ни торопился отряд с отступлением, однако же солдаты успели вырыть глубокую могилу, в которую офицеры на руках опустили тела погибших сослуживцев. Сам Карягин благословил этот последний приют почивших героев и поклонился ему до земли.
«Прощайте! – сказал он после короткой молитвы. – Прощайте, истинно православные русские люди, верные царские слуги! Да будет вам вечная память!»

8 июля отряд вошел в Касапет, впервые за долгие дни нормально поел, попил, и двинулся дальше, к крепости Мухрат. За три версты от нее отряд в чуть больше сотни человек атаковали несколько тысяч персидских всадников, сумевшие пробиться к пушкам и захватить их. Зря. Как вспоминал один из офицеров: «Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!» Все бросились как львы…». Видимо, солдаты помнили, КАКОЙ ценой им достались эти пушки. На лафеты вновь брызнуло красное, на это раз персидское, и брызгало, и лилось, и заливало лафеты, и землю вокруг лафетов, и подводы, и мундиры, и ружья, и сабли, и лилось, и лилось, и лолось до тех пор, пока персы в панике не разбежались, так и не сумев сломить сопротивление сотни наших.

Мухрат взяли легко, а на следующий день, 9-го июля, князь Цицианов, получив от Карягина рапорт («Мы все еще живы и три последние недели заставляем гоняться за нами половину персидской армии. P.S. Борщ в холодильнике, персы у реки Тертары»), тут же выступил навстречу персидскому войску с 2300 солдат и 10 орудиями. 15 июля Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился с остатками отрядами полковника Карягина.

Карягин получил за этот поход золотую шпагу, все офицеры и солдаты — награды и жалованье, безмолвно легший в ров Гаврила Сидоров — памятник в штаб-квартире полка.

[Oksnia]

В истории Второй Мировой было всё.

Дело было в 1943 году на Тихом океане.
Долго и кропотливо, остров за островом, американцы отгрызали захваченное японцами.
Особо их нервировали захваченные острова в Алеутской гряде, "подбрюшье" Аляски. Японцы воевать умели, американцы несли потери, что их шибко нервировало.

Подошла очередь высадки десанта и битвы за небольшой (меньше 278 кв. км) остров Кыска, практически последний из захваченных ранее японцами. Остров внешне очень похож на контур летучей мыши, летящей на юго-восток. Его открыли и освоили в своё время русские, но после продажи Аляски он перешёл к США.
На острове был размещён значительный японский гарнизон, составлявший по данным американской разведки порядка 10.000 человек. Поэтому всё готовилось очень тщательно, стягивались значительные силы: более 100 кораблей, 30 тысяч американцев и 5 тысяч канадцев готовились к десанту. Остров тщательно утюжили авиация и флот, обрушившие 424 тонны бомб и 330 тонн снарядов.

Наконец, ранним утром 15 августа 1943 первая группа американских десантников браво и лихо высадилась на западном берегу острова ("на правом крыле летучей мыши"), 16 августа чуть севернее высадились канадцы. Высадку прикрывала непрерывным огнём корабельная артиллерия и авиация.

Высадке никто не мешал, впрочем, американцев это не удивило: они ожидали, что лишь продвинувшись вглубь острова, столкнутся с оборонительными позициями японцев на господствующих высотах.

Десантники, поливая лес огнём, продвигались вперёд. Иногда им кто-то отвечал, завязывались яростные перестрелки.

24 августа бравый генерал Корлетт доложил командованию, что остров перешёл под контроль США.
Только вот "ура" по этому поводу не было.

Выяснилось, что 5 тысяч японских солдат ещё в июле, почти за 3 недели до десанта, были эвакуированы на Курильские острова. Остров никто не оборонял. А перестрелки? Что ж, потери от "дружественного огня" (т.е. от перестрелок со своими) составили 31 человек, около 50 были ранены и ещё 130 ухитрились обморозиться. Кроме того, при подрыве на мине был серьёзно повреждён эсминец, на котором погибли 71 и были ранены 47 моряков.

Итог битвы оказался впечатляющ: против 0 японцев три недели действовали авиация и флот, потом 9 дней - тысячи десантников. 7800 американцев поучаствовали в активных боевых действиях (сами с собой и с канадцами), потери составили 102 убитых, 230 раненых и обмороженных, серьёзно повреждён эсминец.

Японцы узнали об этой битве уже после своей капитуляции.

[Oksnia]

Этот корабль мог вполне стать вторым «Титаником». Но не стал, потому что...

Лучший и всего 3-хлетний лучший итальянский лайнер того времени, «Андреа Дориа», был 212 метров длиной и высотой в 11 палуб. Он был роскошен со своими уникальными картинами, мозаиками, фресками и прочими атрибутами шикарности и в своём 51-м рейсе вёз из Генуи в Нью-Йорк 1134 пассажира и 572 члена экипажа.

Днём 25-го июля 1956 года корабль уже на подходе к цели (прибытие планировалось на 6 утра) попал в полосу плотного тумана, что само по себе явление в тех широтах обычное. Не совсем обычно было что 58-летний капитан Каламаи, сродни титаниковскому капитану Смиту, также боясь выпасть из расписания, принял «сильное решение» - сбросить ход с 23 аж до 21,8 узла...

Второй участник драмы, комфортабельный шведский лайнер «Стокгольм» был поменьше (хотя самый большой в Швеции) — всего 160 метров и 534 пассажира и шёл обратно, из Нью-Йорка в Европу со скоростью 19 узлов. Тумана
Было время смены 3-го штурмана корабля, 26-летнего человека с длинным именем Иоганн-Эрнст Богислаус Август Карстенс-Иоганнесен.

Корабли увидели друг друга на радиолокаторах в 22.30.
Шведу и в голову не пришло, что где-то рядом может быть плотный туман. Поэтому отсутствие в зоне видимости встречных корабельных огней его не тревожило. Опуская подробности, заметим, что так и не тревожило, пока прямо перед носом шведский офицер не увидел шикарный расцвеченный борт итальянского лайнера... Тормозить в море глупо: корабль не авто, если переключить его на «полный назад» корабль будет идти вперёд ещё мили три. Последовали 30 секунд кошмара, когда всё всем очевидцам уже было ясно, но уже ничего изменить нельзя. И в 23.10 посередь огромного Атлантического океана корабли нашли друг друга.

Кто был виноват? Вопрос непростой. Правильней будет «кто больше виноват». Позже, при расследовании, ни судовой журнал, ни машинный журнал, ни радиожурнал, ни путевая карта «Андреа Дориа» не были представлены экспертам. Было заявлено, что все эти документы погибли вмести с судном. Было ясно, что итальянцы хотят что-то скрыть. В свою очередь, шведский штурман совершенно не ориентировался в показаниях локатора, искренне считая, что «Андреа Дориа» дальше и в стороне, а в последний момент стал поворачивать корабль совсем не в ту сторону.

С силой более миллиона тонн «Стокгольм», с усиленным для плавания среди скандинавских льдов носом, как нож сквозь яичную скорлупу, врезался в бок «Андреа Дориа». И на итальянском лайнере начался ад. Для начала мчавшийся на всех парах корабль протащил с собой вперёд «Стокгольм», а потом выворотил его из своего бока, 2-3 раза стукнулся с ним бортами, высекая фонтаны искр, и ушёл в туман. В огромную пробоину хлынул океан.

Ещё перед ударом шведы начали закрывать аварийные переборки и преуспели в этом. Их корабль остановился в 2 милях от «Андреа Дориа». Поднявшиеся на мостик капитан и старшие офицеры были в шоке, но быстро и профессионально занялись делом. Объявили тревогу и аварийное положение, всем раздали спасательные нагрудники, включили помпы и насосы, порадовались полному отсутствию паники. Был оторван нос, затоплен носовой отсек (1 из 9 корабельных), множество выходов из кают были деформированы и затрудняли эвакуацию. Якорные цепи размотались до океанского дна, намертво зафиксировав корабль. Словом, положение тяжёлое, но не катастрофическое. Не погиб ни один пассажир.

Совсем иное творилось у итальянцев. Пробоина в их правом борту в верхней части достигала 12 метров, глубина — от 9 метров в верху до 2 метров внизу, ниже ватерлинии. Были повреждены 7 из 11 палуб, но всего 1 из 11 водонепроницаемых отсеков, крен на правый борт сразу достиг 20° и постоянно увеличивался, что означало, что вода скоро станет переливаться в другие отсеки и корабль затонет. Не обошлось и без роковой случайности: были повреждены и заполнялись водой 5 опустевших топливных цистерн вдоль правого борта, а 5 вдоль левого поднялись вверх над уровнем воды — залить их водой и попытаться таким образом выровнять крен оказалось невозможно.

От крена была ещё одна беда: 8 шлюпок поднявшегося левого борта на воду не спускались, а 8 правого могли вместить только около 1000 человек, обрекая остальных на гибель, да и висели они далеко от борта, исключая прямую посадку в них людей. Помаявшись, капитан Каламаи отдал приказ: аварийную тревогу на корабле не объявлять, чтоб не было паники (ага, а крен в 20° её не вызывал...), а SOS передать.

В 23.23 SOS приняло множество судов — от стоящего рядом «Стокгольма» и находящихся в получасе хода двух грузовых судов до огромного океанского лайнера «Иль де Франс», везшего свою тысячу пассажиров из Нью-Йорка во Францию. Французский капитан командовал кораблём всего месяц, но оказался человеком решительным: он приказал развернуть свой корабль на 180° и идти в тумане к месту катастрофы самым полным ходом, обещая меньше чем через полтора-два часа быть на месте.

Спущенные с «Андреа Дориа» шлюпки повторяли печальный опыт «Титаника»: находившиеся в них (в основном экипаж) поспешили отплыть от тонущего судна, оставив множество свободных мест. Около 200 членов экипажа уже через полтора часа после катастрофы поднялись на «Стокгольм», наплевав на морской долг...

В 0.45 подошёл грузовоз, спустивший обе свои шлюпки для спасения людей, а в 1.23 — американский военный транспорт, который тоже спустил 2 бота (правда ещё 4 приберёг). Продолжали спасать людей и шлюпки «Стокгольма» (одна из них стала как бы детской — в ней растянули одеяло и поймали им три десятка детей, сброшенных сверху). Но каждая приходящая шлюпка одновременно и приводила к вспышкам и без того царящей на «Андреа Дориа» паники, женщин и детей вперёд не пропускали. А крен уже достиг 30°...

Во многом происходящее напоминало «Титаник». Кто-то меланхолично напивался халявой в барах, кто-то бестолково и растерянно ждал помощи, кто-то метался по всем палубам, кто-то спасал свои драгоценности, кто-то искал своих детей или родителей, кто-то яростно дрался за места в шлюпках, кто-то помогал пострадавшим, кто-то играл в карты или слушал музыку, кто-то молился и ждал исключительно божьей помощи, кто-то всем мешал, а кто-то исполнял свой долг...

В 1.45 на всех парах прилетел огромный «Иль де Франс». Его капитан приказал зажечь все возможные огни и прожектора — для всех кораблей лайнер казался чем-то вроде новогодней ёлки. Встав в 350 метрах от тонущего корабля и закрыв его от зыби, французы бросили на спасение 11 шлюпок. Сюда же стали свозить спасённых и шлюпки с других кораблей. Паника потихоньку улеглась, всё реже люди прыгали через борт — спасение шло конвейером. В 2.45, выполнив свой долг полностью, при крене в 33°, итальянские моряки покинули затапливаемые машинное и генераторное отделения. К 4-м утра пассажиры были эвакуированы все, причём многих удалось вытащить из сильно повреждённых кают.
Капитан официально разрешил команде покинуть судно.

На борту накренившегося уже на 40° корабля осталось 12 добровольцев. 5 часов утра, тишина и ночь над океаном... В этой тишине в лазарете проснулся забытый всеми пациент-американец. Пробуждение как в фильме ужасов: тишина, накренившийся и явно тонущий корабль, эхо от его криков в коридоре... Он вылез наверх, оглядел красивую рассветную морскую панораму с кораблями и шлюпками и полез на корму, где запутался в сетке, выкинутой на всякий случай вдоль борта. Там его и заметила шлюпка с только что подошедшего танкера. Меланхолично болтающегося в сетке за бортом и отрешённого человека сдёрнули за ноги.

Капитан хотел было остаться на судне, но оставшиеся с ним штурманы не позволили ему этого. В полшестого утра он последним покинул судно. Вскоре, приспустив национальный флаг, дав три прощальных гудка и обойдя тонущий корабль по большой дуге, «Иль де Франс» со спасёнными людьми пошёл обратно в Нью-Йорк.

Вскоре стали прилетать арендованные репортёрами лёгкие самолёты, облетавшие место трагедии, снимавшие и фотографировавшие происходящее (за серию фото потом даже вручили Пулитцеровскую премию самому удачливому). В 9.45 покинутый корабль начал опрокидываться и через 25 минут ушёл под воду, продержавшись на плаву после аварии целых 11 часов. Практически одновременно с этим в море рухнула почти 20-метровая изуродованная часть носа «Стокгольма», который потихоньку своим ходом пошёл в тот же Нью-Йорк.

Имел место в этой истории и счастливый случай. Испанский уборщик на шведском судне проснулся от приступа морской болезни. Покинув свою каюту в носу судна (которая вскоре была уничтожена), он поднялся на верхнюю палубу, где его сшиб с ног удар при столкновении кораблей. Поднявшись на ноги, он услышал вдруг тихий испанский лепет девочки, звавшей свою мать. Это оказалась 14-летняя пассажирка с «Андреа Дориа» невероятным образом выброшенная из своей постели в каюте и перелетевшая по воздуху с корабля на корабль, лишь порвав при этом пижаму!
Другим чудом было то, что её переломанную, но живую мать два часа вырубали-вытаскивали из покорёженной каюты и обрушившихся сверху обломков и вытащили-таки!

Как ни парадоксально звучит, но погибли всего 52 человека (45 с «Андреа Дориа» и 7 на «Стокгольме»). Ничтожно мало на фоне «Титаника».
То есть имела место самая крупная и самая успешная спасательная операция в истории мореплавания.

[Oksnia]

Веселенькое

самые крутые террористы не понимают, на что нарываются, беря в заложники Брюса Уиллиса или Харрисона Форда. )
В жизни, как правило, всё гораздо грустнее.
Хотя и не без исключений.


В 2007-ом году коммерческий самолёт, совершавший рейс из Мавритании на Канарские острова, вскоре после взлёта захватил человек с двумя пистолетами. Террорист потребовал развернуть самолёт и лететь во Францию, где планировал получить политическое убежище.
Управлять самолётом и без того дело достаточно сложное, а когда в тебя поминутно тычут дулом пистолета и в салоне сидит 71 насмерть перепуганный пассажир…
К тому же ещё выяснилось, что топлива до Франции точно не хватит…

Пока пилот бился над тем, чтобы объяснить идиоту, что его требования совершенно невыполнимы, он понял нечто важное: похититель не знает ни одного французского слова. Ни единого.

И тогда он включил радиотрансляцию и невозмутимым голосом на французском языке предупредил пассажиров, что собирается устроить довольно жёсткую посадку, во время которой террорист обязательно потеряет равновесие и упадёт. Как только это произойдёт, пассажиры должны навалять угонщику так, чтобы «неповадно было». Всё время, пока пилот отдавал ЦУ, преступник со своими пистолетами стоял рядом в уверенности, что всё под контролем, а сообщение пилота носит чисто технический, рутинный характер.

Началась подготовка к операции. Женщин и детей пересадили на задние сиденья, отчасти для их собственной безопасности, отчасти для того, чтобы освободить пространство для манёвра.
Самолёт пошёл на посадку. И тут пилот сделал ровно то, что обещал: при приземлении резко дал по тормозам, а потом так же резко надавил на газ. Как и следовало ожидать, террорист потерял равновесие, упал на пол и выронил оружие. И тут с десяток пассажиров ворвались в кабину и провели с похитителем воспитательную работу в полном соответствии с полученными инструкциями и собственными понятиями о справедливости. А потом ещё и стюардессы с чайниками подоспели и ошпарили его для верности кипяточком.
Только после того, как заложники отвели душу, пилот открыл люки и серьёзно "отрихтованного" воздушного пирата сдали испанским властям.
Почему из всех стран он остановил свой выбор на Франции, языка которой совершенно не знал, так и осталось загадкой.



В 1958 году группе американцев довелось остановиться в отеле "Хилтон" на Кубе, где принимали участие в турнире по гольфу. В один прекрасный день они оказались на поле в окружении людей, вооружённых автоматами.
Конечно, никакой симпатии у кубинских повстанцев кучка гринго вызвать не могла. Они устроили любителям гольфа допрос, на который вызывали по одному.
И тут…
В числе заложников был 54-летний актёр Джонни Вейсмюллер, которого зрители 30-40-х привыкли видеть раскачивающимся на лианах в одной набедренной повязке в роли Тарзана в 12-ти фильмах. Когда до него дошла очередь, Вейсмюллер решил попытаться использовать свой звёздный статус: «Я – Тарзан». Но «Тарзан» по-испански произносится немного иначе – примерно как «Тар-заан». Аргумент не сработал: актёра не поняли.
И тогда Вейсмюллер решил представиться единственным доступным ему в сложившейся ситуации способом: он встал в полный рост, ударил кулаками по своей немолодой уже груди и испустил тот самый фирменный вопль, который был в то время знаком любителям кино по всему миру.
И в этот момент в похитителях что-то щёлкнуло.
Правда-правда. Как по мановению волшебной палочки суровые щетинистые лица вдруг озарились счастливыми улыбками, повстанцы побросали оружие и как дети кинулись к Вейсмюллеру с криками: «Тарзан! Тарзан!» и «Добро пожаловать на Кубу!» Выяснилось, что Голливуд у кубинцев в понятие «Запад» не входил, а значит и ненависть к проклятым американцам на него не распространялась.
В общем, повстанцы не только отпустили всех заложников живыми и здоровыми, но и торжественно препроводили их в отель, чтобы они не угодили по пути ещё в какую-нибудь передрягу.


Всякий, кому в 60-х взбрело бы в голову похитить одну из солисток знаменитой тогда группы The Supremes, вне всякого сомнения, выбрал бы Дайану Росс. Во-первых, она была действительно необыкновенно хороша, а во-вторых, только её имя было на слуху у всех.
Но у похитителя по имени Чарльз Коллиер была своя логика. Он решил, что с Росс может оказаться слишком много возни и остановил свой выбор на менее известной певице группы Синди Бердсонг.
Похищение состоялось 2 декабря 1969 года, когда Синди открывала дверь своей голливудской квартиры. Коллиер приставил нож к горлу девушки и заставил её сесть на пассажирское место своей машины. После этого похититель почему-то решил устроить заложнице романтическую автомобильную прогулку по Лонг-Бич.
Видимо, собеседником Коллиер оказался не ахти каким, потому что через полчаса Бердсонг решила, что больше не может выносить его общество ни минуты, даже под страхом смерти. И первым делом попыталась выхватить нож, но только порезалась сама. План Б родился в следующую секунду: Синди открыла дверь и выпрыгнула из машины – на полном ходу и посреди оживлённого хайвея.
Выжить в такой ситуации практически невозможно.
Тем не менее, приземлилась девушка относительно удачно – оказавшись в результате в придорожной канаве. Раненая и окровавленная, она поднялась на ноги и совершила ещё один безумный поступок, уже третий за минуту: она вернулась на хайвей, и побежала в направлении, обратном движению, чтобы Коллеру было труднее развернуться, поймать её и снова запихнуть её в свою машину.
Синди изо всех сил махала проезжающим автомобилям, но никто не остановился (чего бы не могло произойти, будь на её месте Дайана Росс – тут расчет похитителя оказался верным). К счастью, мимо проезжал полицейский патруль, а им по инструкции положено останавливаться в подобных ситуациях.
В общем, всё обошлось небольшими порезами и ушибами. А через несколько дней было получено чистосердечное признание похитителя.


В январе 1986 года Мухаммед Садик аль Тажир, брат миллиардера и арабского посла в Лондоне Мухаммеда Мади аль Тажира, был захвачен прямо на лондонской улице четырьмя похитителями.
За него был выставлен счёт брату - 17,5 миллионов долларов. А пока шли переговоры, Тажира приковали цепями к кровати в комнате без окон и вкололи какой-то сильнодействующий препарат.
Десять дней Тажир пролежал в постели обколотый и с завязанными глазами. На одиннадцатое (как выяснилось позже) утро он пришёл в себя. Без повязки. Прямо перед глазами висела записка, в которой сообщалось, что до освобождения осталось совсем немного, и он доживёт до этой минуты только в том случае, если будет лежать тихо, как мышь. А поскольку Тажир по прежнему был прикован к кровати, то он решил не рисковать и ещё полежать.
Терпения хватило на несколько часов. Затем Тажир от души громко выругался (никто вне комнаты не отреагировал), поднялся на ноги и вышел из комнаты… вместе с кроватью. Со страшным грохотом они с кроватью спустились вниз по лестнице, вышли из дома и пошли по улице лондонской окраины, где, собственно, заложника и держали. Кое-как добравшись до соседнего дома, заложник постучал в дверь. Женщина, которая там жила, рассказывала потом во всех интервью: «Я открыла дверь, и к моему величайшему изумлению увидела молодого красавца в пижаме и с кроватью за спиной».
Когда копы отделили наконец парня от злосчастной постели, Тажир узнал, что его брат, один из богатейших людей планеты, всю последнюю неделю торговался с похитителями, пытаясь снизить сумму выкупа с 17,5 миллионов до трёх миллионов. И что деньги были выплачены аккурат за сутки до побега Тажира.


В один из прекрасных июльских дней 1976 года трое вооружённых преступников – Фредерик Вудс, Джеймс Шоенфелд и Ричард Шоенфелд остановили школьный автобус в местечке Чоухилла (Калифорния) и взяли в заложники 26 детей вместе с водителем.
Чтобы спокойно разобраться, что делать дальше и как потратить пять миллионов, которые планировалось стрясти с 26-ти семей, похитители запихнули заложников в свой фургон, отвезли в безлюдное место, закрыли на надёжный засов и оставили одних.
Из подручных материалов в фургоне была стопка из 14-ти засаленных матрасов. И ещё водителю автобуса Эду Рэю внушало надежду небольшое окошко на крыше фургона.
Рей уложил матрасы один на другой и при помощи детей смог дотянуться до окошка. Да только похитители, как оказалось, предусмотрели и эту возможность. Окошко было закрыто и придавлено сверху несколькими автомобильными аккумуляторами. Но 55-летний водитель и тут не сдался. Он приподнимал и раскачивал дверцу снова и снова, пока аккумуляторы не сдвинулись с места и путь к свободе не был открыт.
Вскоре дети уже рассказывали захватывающую историю похищения своим родителям. К сожалению, по горячим следам поймать преступников не удалось – они вовремя поняли, что произошло и сбежали. Но и тут выручил водитель. Под гипнозом (!) он вспомнил номер машины похитителей, так что в конце концов последние всё же оказались в тюрьме.


В ноябре 2008 года репортёр New York Times Дэвид Род поехал в Кабул собирать материал для своей книги об американском вторжении в Афганистан, где его взяли в плен члены движения Талибан. Вместе с Родом в плену оказались его водитель и переводчик. За освобождение заложников похитители потребовали от правительства США освобождения из американских тюрем всех своих товарищей или, на худой конец, выплаты нескольких десятков миллионов долларов.
Прошло семь месяцев, а ситуация с мёртвой точки так и не сдвинулась. У водителя начали проявляться отчётливые симптомы Стокгольмского синдрома (это когда заложники начинают испытывать сочувствие и симпатию к захватившим их преступникам). Хэппи-энда в этой истории не намечалось…
В июне 2009 года Род и его партнёр разработали план побега – настолько невероятный и безумный, что переводчик назвал его «операция суицид». Первый этап операции был довольно прост: раскрутить охранников на игру в пачиси и играть до тех пор, пока они не утомятся и не заснут.
Как ни трудно в это поверить, но план сработал: переводчик играл с таким рвением, что вконец вымотал охрану. Как только талибы заснули, заложники перелезли через стену по припасённой заранее верёвке и убежали.
Они добежали до пакистанской военной базы, где их поначалу приняли за террористов-смертников и чуть не пристрелили. К счастью, недоразумение быстро разрешилось и американцы вернулись домой целые и невредимые.

[Oksnia]

Про характер несколько историй)))
Первая)

Мало кто знает, что хорошо известная Крымская война середины 19-го века имела свою периферию. Все знают о адмиралах Лазареве, Корнилове и Нахимове, о героической обороне Севастополя, разных подробностях той удачно начавшейся и плохо закончившейся войны.
Война была очень своеобразной: очень уж локальной, даже не по всему российскому Крыму. Всё вокруг Севастополя, как базы российского флота.
Были ещё флотские передвижения на Балтике (англичане блокировали русский флот и этим удовлетворились), вялотекущие манёвры в Молдавии-Румынии и на Кавказе, но всё происходило в Крыму.

Всё, да не всё. Наполеон III очень хотел реванша за войну 1812 года. Поэтому не гнушался ничем. Англичане же всегда активно не любили Россию, в 1854 г. лондонская «Таймс» писала: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». Не знаю, кто посоветовал союзникам, но они обратили свой взор на Камчатку.

18 августа 1854-го года 3 британских и 3 французских корабля атаковали тихий Петропавловск-Камчатский. 216 орудий и 2600 человек против 16 и 920 соответственно. Неудача, более того, погиб командующий, англичанин контр-адмирал Прайс.
20 и 24 августа всё сначала и снова неудачи с большими потерями союзников. 4 сентября - решающий штурм и... и статус кво. 7-го сентября неприятельский флот ушёл, несолоно хлебавши. Состоялась первая победа в неудачной войне.

Но готовился реванш. Союзники готовились куда более серьёзно.
Было принято решение об эвакуации Петропавловского гарнизона. Но на дворе уже зима, ни один корабль сквозь льды не пробьётся...

Есаул Платон Иванович Мартынов был самым обычным русским офицером, служившим в "сибирской столице". Безделье, кутежи, пьянки... А чем ещё заниматься-то в глухом Иркутске?
Когда его в декабре 1854-го вызвали к самому сибирскому генерал-губернатору Муравьёву, он сразу явиться не смог: "болел" после вчерашнего. Но максимально быстро пришёл в чувство и прибыл. И получил невероятный приказ: доставить срочный пакет на Камчатку, лично в руки губернатора Василия Завойко.

Ага. От Иркутска до Камчатки - более 8,5 тысяч километров. А на дворе - декабрь. СИБИРСКИЙ декабрь, когда 30 градусов мороза - это почти жарко. И снег глубиной по несколько метров...

Но вот НАДО. Надо как-то добраться до Якутска, потом до Охотска, потом до Гижиги, потом как-то по Камчатке... Альтернатива - жёсткое поражение, гибель гарнизона и кораблей, торжество врага на русской земле. Надо, Платон Иванович.
НАДО, понимаешь.

И Платон Мартынов поскакал. Вдвоём с денщиком они пересекли за декабрь всю Восточную Сибирь и Якутию, останавливаясь только для смены лошадей, быстро принимая на станциях водки или горячего чаю с ромом и - дальше. Спали на ходу или в вырытых в сугробах пещерах, но добрались до Якутска. Пробыли там два дня, помылись, поспали в постелях, сменили лошадей на собачьи упряжки, и дальше сквозь бураны и жуткие морозы. Теперь уже мечталось о "всего" -40.
За 21 день бешеной гонки добрались от Якутска до Охотска.

Опять два дня передыха, позади 5 тысяч километров, впереди "всего" три с половиной, но самые трудные: горы и абсолютнейшее бездорожье. До ближайшего крохотного посёлка на побережье Охотского моря, Гижиги, полторы тысячи вёрст.
Взяли сопровождающего, якута. Жуткий мороз, ледяная пустыня, ветер и полярная ночь, все прелести налицо. Кусок мяса, кружка кипятка на костре, ночёвка спина к спине в окружении собак, и дальше. НАДО ведь. Несколько раз попадали в пургу, однажды даже два дня под снегом просидели, едва выкопались. Начали от перегрузок умирать собаки, сам Мартынов заболел, но перенёс всё на ногах. Шли неделя за неделей...
Натолкнулись на маленькое стойбище тунгусов. Думали хоть чуток расслабиться, а нельзя - лихорадка там, все больные. Всё же поменяли своих измученных собак на свежих, но взамен заразился денщик. Помучившись несколько дней, он умер. А перед смертью, уже совсем больной, плохо привязал собак, ночью они отвязались и сбежали. И ещё неделю и без того измученные и обессиленные люди шли пешком, налегке, бросив всё, кроме секретного пакета и вяленого мяса, поместившегося в карманах.

Неделями и месяцами не видевший ничего интересного, кроме медведей, часовой на окраине крохотной Гижиги был потрясён: откуда-то из ниоткуда посередь ледяной пустыни нарисовались два медленно бредущих человека и тощая собака. Весь гарнизон (6 казаков) и всё население (40 человек) были шокированы таким событием посередь зимы, когда даже аборигены носа из юрт не высовывают.
Заросший до бровей и обмороженный, исхудавший и полубольной есаул настоял, чтобы ему побыстрее дали новых собак: НАДО в Петропавловск как можно скорее. Сутки отдыха. Взял двух новых сопровождающих и - вперёд. Ещё тысяча километров. И второй, последний посёлок на дороге. Там сопровождающие поменялись, снова сутки отдыха, и снова дальше. Назвать есаула двужильным - это обидеть: он был, скорее, стожильным.
На одной из переправ Мартынов порвал связки на ноге. Неподвижная конечность быстро обморозилась и онемела, ходить невозможно. Но ведь НАДО...

Однажды всё заканчивается. Однажды был Петропавловск и маленькая гостиница, хозяин которой чуть не подавился чаем, когда узнал, что окоченевший, оборванный и насквозь промёрзший гость прибыл аж из самого Иркутска. Мартынов помылся обмороженными руками, с посторонней помощью побрился и достал сбережённую под одеждой форму: явиться к губернатору в шубе и малахае?! Никак невозможно-с!
Вот только сапоги не налезли на опухшие ноги. Особенно на ту, обмороженную.

3-го марта 1855-го года в ярко освещённом зале губернатор Камчатки давал приём, когда лакеи громко произнесли совершенно незнакомую (а уж всех местных более-менее значимых людей на немногочисленной Камчатке Завойко знал) фамилию:
- Есаул Мартынов!
В двери вошёл странного вида человек в форме и с обмороженным лицом, отдал честь, прошёл пару шагов строевым шагом и произнёс:
- Есаул Мартынов. Курьер с пакетом от генерал-губернатора Муравьёва, честь имею!
Завойко принял пакет и едва успел посторониться: пришедший рухнул во весь рост и потерял сознание.

Предельно истощённый организм благополучно перенёс ампутацию ноги.

Согласно приказу портовые сооружения, причал и дома(!) были разобраны, наиболее ценные части в виде окон, дверей и т. д. были спрятаны, местному коренному населению было сказано уйти на север. Ушли и казаки. Старшим среди оставшихся был назначен одноногий есаул Мартынов. Солдаты и матросы пропилили во льду проход и освободили корабли из ледового плена.
Корабли успели покинуть порт раньше повторного прибытия вражеской эскадры. Англо-французская экспедиция из 14 кораблей нашла порт Петропавловск покинутым и совершенно непригодным для того, чтобы в нём можно было остаться и использовать по назначению. С этим и отбыла восвояси.
Но уже вскоре после исчезновения парусов за горизонтом город быстро начал оживать и очень скоро зажил прежней жизнью.

[Oksnia]

Вторая))
Василий Головнин вошёл в историю как один из первых русских мореплавателей, совершивших кругосветное плавание.
Не первый и не второй, и, страх сказать, чуть ли не через три столетия после экспедиции Магеллана-Элькано.
Практически ничего примечательного, если бы не несколько штрихов из его жизни, жизни невезучего упрямца.

Девять поколений его предков служили в дружинах великих князей и в войсках царей, воевали с литовцами, поляками, турками, ливонцами. Также служил бы и он, если бы не несчастье.
В 9 лет он остался круглым сиротой. Не повезло.

Сироту пристроили в Морской корпус. Заведение было в удручающем состоянии - и по уровню жизни и по преподаванию. Но у Головнина выбора не было - он учился. На праздники и каникулы его товарищи уезжали к родным, а ему ехать было некуда, и он учился. Не шёл у него французский язык, а его вдалбливали с помощью розог: оттуда появилась нелюбовь ко всему французскому.

В 14 лет гардемарин Головнин плавал на корабле со странноватым для сегодняшнего дня названием "Не тронь меня". Умный и молчаливый человек, малообщительный и храбрый... Упрямый. Мало кто в 14 лет награждался боевыми медалями - а его наградили за участие в трёх морских боях со шведами.
В 16 лет он закончил учиться, но выпускников производили в мичманы лишь в 17 и его оставили учиться ещё на год. Не повезло.

Начал было отыгрываться с французами, поучаствовав в десанте и сражениях в Голландии, но его отозвали с театра боевых действий. Карьера не пошла. Не повезло.

В 1802-м он был отправлен в числе 12 лучших молодых моряков в английский флот для совершенствования в морском деле. В Британии опять учился, брал дополнительные уроки, ходил по верфям и докам, смотрел-запоминал. Потом 3 года служил в британском военном флоте, где сражался с французами на Средиземноморье, яростно бился в абордажных боях. Потом даже сплавал в Вест-Индию.

Весной 1806-го вернулся в Россию, где представил морскому министру большой и обстоятельный доклад о сравнительном состоянии русского и британского флотов и заодно предложил систему военно-морских сигналов, которыми русский флот потом пользовался 25 лет.
Всё это так впечатлило, что 29-летнего Головнина назначили начальником морской экспедиции, которую намечалось послать вокруг света с приказом открыть неизвестные земли в северной части Тихого океана, исследовать дальневосточное побережье и провести научные изыскания.

Это был уникальный случай, когда всего лишь лейтенанта назначили командиром корабля.
Почти год он руководил перестройкой и переоборудованием корабля из лесовоза (в частности, догадался вместо балласта взять 100 тонн полезных грузов для Камчатки) и 25 июля 1807-го военный шлюп "Диана" с экипажем из 66 добровольцев отплыл с Кронштадтского рейда.

Уже начало было "весёлым". Прибыв через 12 дней в Копенгаген, Головнин попал в самый разгар боя англичан за город. Стреляющая эскадра, пожары, бомбардировка - все "радости" налицо.
Ничего, он сумел провести корабль как бы сквозь бой, не повредив ничего и поплыл дальше. Потом - 2-хмесячная стоянка в Британии, загрузка инструментами и приборами и бросок через Атлантику.
12 февраля "Диана" обогнула мыс Горн и...
И всё. Запас везения закончился.
Две недели корабль чуть ли не стоял на месте посреди океана при сильнейшем встречном ветре и жутком шторме.
Головнин, как один из самых начитанных моряков в России, прекрасно помнил многочисленные свидетельства мореплавателей, что такое может длиться чуть ли не месяцами. Потому принял парадоксальное решение - повернуть обратно и плыть на Камчатку через Атлантику и Индийский океан.

21 апреля 1808-го "Диана" приплыла к мысу Доброй Надежды и... И снова "всё". Не повезло. Выяснилось, что Британия в состоянии войны с Россией, "Диана" арестована. Головнин занялся починкой корабля и учением команды. Англичане смотрели на это чудачество снисходительно, равно как и на упрямые требования отпустить шлюп. Смотрели до тех пор, пока спустя 13 месяцев, когда разразился сильный дождь и шквал, русские не бежали на своём корабле. Они всё делали как-то слишком быстро, заученно и правильно, англичане на своих кораблях не поспевали, тем более в бурю...

Далее - земли под британским владычеством, никуда приставать нельзя. А воды и провианта - мало, запасов нет. Но капитан упрямо шёл дальше. Чуть ли не впроголодь экипаж пересёк Индийский океан, с юга обогнул Австралию и уже недалеко от Новой Гвинеи пристал к небольшому островку.

Местные жители лет 40 не видели белых - со времён капитана Кука. И у них создалось чёткое впечателение, что это какие-то полуголодные бродяги, мотающиеся на кораблях по океану: как ни приплывут, сразу еду ищут, моются и рваную одежду чинят. Правда эти не отнимают ничего, как англичане, а покупают-меняются. Но на всякий случай всё мясное от русских спрятали. Ничего, они набрали бананов-кокосов и отплыли.
25 сентября 1909-го невесть откуда взявшийся русский корабль вошёл в порт Петропавловска.

2 года Головнин изучал Камчатку и североамериканское побережье, русскую Америку. Потом исследовал Курилы и зашёл в японский порт. Не повезло снова.
За несколько лет до этого в тех же водах-землях у японцев были стычки с известными кораблями "Юнона" и "Авось", экспедицией графа Резанова, известного по одноимённой рок-опере. Потому они, не долго думая, арестовали Головнина и часть экипажа, сошедшего на берег.
Головнин снова попал в плен. Попытки побега без корабля заканчивались неудачей - и русские пробыли у японцев 26 месяцев и 26 дней. Россия воевала с Наполеоном, а Головнин сидел в японском плену... Не повезло.

Потом кружным путём, по суше, через Камчатку, Охотск, Якутск и Сибирь он вернулся в Петербург. День в день через 7 лет после отплытия, 22 июля 1814-го, так и не совершив кругосветки. Отчитался, получил повышение, назначение и упрямо подавал прошения наверх. Добился своего: в 1817-м был снова назначен начальником новой кругосветной экспедиции, на этот раз на шлюпе "Камчатка" и уже со 130 членами команды.

На этот раз всё прошло хорошо: Головнин переупрямил судьбу. И без инцидентов до Британии доплыл, а потом до Рио-де-Жанейро, потом "всего" за 25 дней непрерывного шторма переупрямил-обогнул мыс Горн (новый, 1818-й год встретили в бурю посреди океана, Головнин приказал выдать экипажу жалование, по 30 рублей золотом, и от себя - по чарке водки). Потом был визит в Перу и пересечение Тихого океана. В мае доплыли до Камчатки.
Потом были исследования Командорских и Алеутских островов, побережья Северной Америки, Сандвичевых и Марианских островов... После посещения Филиппин - плавание до Атлантики.

В марте 1919-го Головнин серьёзно напряг англичан: его корабль зашёл на остров Святой Елены. Что на уме у русских, англичане не знали, потому сделали всё, чтобы они не увиделись с самым знаменитым островитянином - ссыльным Наполеоном. Потом вокруг этого визита было много слухов и сплетен, но факт: русские ни с французами, ни лично с императором не виделись.

Спустя 2 года и 10 месяцев плавания, 5 сентября 1819-го Головнин вернулся в Кронштадт.
Вскоре ему присвоили капитана 1 ранга, потом капитан-командора и в море уже не отпускали, хотя он упрямо просился. Он переводил труды по мореплаванию, учил кадетов и до конца жизни писал книги.
В 1823-м был назначен генерал-интендантом флота, в его обязанности вошло строительство военных судов на Балтике и Севере. В 1830-м стал вице-адиралом.
Он одним из первых обратил внимание на новинку флота - пароходы и настоял на их скорейшем строительстве и введении в строй. За время его деятельности было построено более двух сотен боевых судов и первые 10 российских пароходов.

А если на русском пароходе - да вокруг земного шара?..
Нет, не повезло в последний раз. В 1831-м, в возрасте 55 лет Головнин стал жертвой эпидемии холеры.

Ему не везло: он рано стал сиротой, тяжело учился, рвался, но так и не повоевал за Россию с французами, начал и остановился с медалью в 14 лет, более трёх лет провёл в плену, но... Но он переупрямил судьбу.
Далеко не первый русский кругосветный мореплаватель. Ничего "особенного" не открыл. Невезучий упрямец.

[Oksnia]

И третья
Хотя нападение немцев на Норвегию в 1940-м было очень легко предсказуемо, норвежцы оказались к нему полностью не готовы. Немецкие воздушные и морские десанты сработали отлично, высадка пошла почти беспроблемно. К тому же "пятая колонна" с радостью встречала "братьев-арийцев". И всё дело оказалось именно в этом "почти".

В ночь на 9 апреля в длинном и узком Осло-фьорде заработала мощная норвежская артиллерия - две старые, ещё 19-го века девятидюймовые пушки. Тем не менее они сделали больше, чем могли, поразив новейший немецкий крейсер "Блюхер". Гитлеровский корабль потерял ход и торпедный залп из береговых торпедных аппаратов потопил его. Этот практически случай положил начало длинной череде чисто киношных и кажущихся надуманными случайностей.

Полторы тысячи егерей, находившихся на крейсере, пошли на дно. И в их числе - специально подготовленная группа, задачей которой были захват норвежского короля и золотого запаса Норвежского банка. Но руководитель группы генерал Фалькенхорст и его начальник штаба, опытный разведчик и диверсант полковник Бушенхаген - выплыли. Они сидели на небольшом островке и наблюдали поднявшуюся в Осло суматоху.

Король со свитой и министрами срочно отбыл на север страны на специальном поезде, а глава банка Норвегии занялся совершенно неподготовленным вопросом эвакуации 55 тонн золотого запаса. Набрав чуть ли не поштучно более 50 разномастных грузовиков, в них загружали 1542 ящика и бочонка с золотом, которые отправляли в городок Лиллехаммер в 180 километрах северней Осло. Когда немецкие мотоциклисты влетели на Ратушную площадь города, последний грузовик был всего в 6 кварталах от банка.

Две новости, по классике: хорошая и плохая. Золото вывезли всё. Но все крупные порты, кроме самых северных, захвачены немцами.
В Лиллехаммере золото перегрузили в вагоны и повезли ещё северней, в рыболовецкий порт Ондальснес, куда должен подойти британский крейсер. Зачем маяться? За золотом идёт серьёзная охота и укрывающие его обречены на репрессии. Но теперь за золото отвечали полковник Фредерик Хаслунд и майор Берн Сунде. Обычные норвежские офицеры за единственным исключением, случайным опять же совпадением - оба повоевали перед этим в Испании, оба ярые антифашисты. И для них любые компромиссы исключены. Хотя под командованием у них всего 30 солдат...

В Ондальснес золото прибыло к вечеру 20 апреля, в разгар лютой бомбёжки. Выгружать золото под бомбы не стали. Начали выгрузку на следующий день, когда в порту нарисовался английский крейсер. Пока грузили-таскали, радист "золотого каравана" принял телеграмму: Лиллехаммер пал, золото любой ценой не отдавать немцам, при невозможности погрузить на британские суда - затопить.
Британский капитан рисковать своим кораблём не хотел: высадив на берег обречённый десант и приняв всего 200 ящиков, он приказал обрубить швартовы и уходить. Очень мило - на руках 30 человек осталось ещё 1342 ящика с золотом.

Норвежцы вновь искали и находили грузовики (26 штук), грузили золото. Следующий пункт - порт Мольде, ещё в 100 км северней. Туда стекается многое: британский крейсер "Глазго", норвежский король, золотой запас и новая немецкая спецгруппа во главе с теми же немецкими спецназовцами Фалькенхорстом и Бушенхагеном.
А командир "Глазго" получил из Лондона замечательный приказ, обсуждаемый с тех пор в Норвегии: принять на борт норвежское золото и короля. Именно в таком порядке, по степени важности...

В ночь на 27 апреля золото тронулось в путь под новой бомбёжкой. 4 грузовика подбили, но норвежцы перекидали золото в оставшиеся, и так перегруженные. Ночью 28-го колонна пришла в Мольде. Немцы в курсе происходящего, поэтому городок, порт и крейсер непрерывно бомбят - норвежцы успевают загрузить на "Глазго" лишь 8 грузовиков и короля.
Офицеры решились на авантюру: загрузили золотом под завязку 7 рыболовецких ботов и под бомбёжкой доплыли до крейсера, догрузили малость.
Дальше - всё. На подходе немцы, с неба сыпятся бомбы и король приказывает остаток золота утопить, а офицерам перебраться к нему на крейсер. В ответ - неслыханное: отказ выполнить приказ самого короля! Спев с причала вслед уходящему крейсеру норвежский гимн, офицеры Хаслунд и Сунде занялись судьбой оставшихся 546 ящиков - 14 тонн золота. 260 ящиков грузят на маленький пароходик, мельче речного. 286 грузят обратно на машины и практически на противоходе с занимающими предместья немцами вырываются из горящего города.

На следующий день офицеров нашёл местный рыбак с новостью: спасаясь от немецкой подлодки, "золотой" пароходик выбросился на прибрежные скалы. Все труды прахом.
Отряд прибыл к месту, нечеловеческим напряжением прямо в скалах и полосе прибоя разгрузил пароходик и погрузил золото на 5 рыболовецких лодок и ботов, хозяева которых согласились рискнуть своей жизнью, зная что сделают с ними немцы.
Лодки пошлёпали дальше на север, офицеры были упрямы...

Норвежцы стремились к северному порту Тронхейм: был слух, что там высаживаются англичане. Когда выяснилось, что это лишь слух, а всё побережье там у немцев, караван был у маленького острова Интиана. На продуваемом всеми ветрами островке собрался офицерский совет: что делать, топить золото, зарывать его на острове или пробиваться ещё северней?
Решили везти золото ещё северней, морем к порту Тромсё, в крайнем случае - принять бой на на море, чтобы золото затопилось на максимальной глубине, лишь бы немцам не осталось.

Достали два рыболовецких корабля, в очередной раз перегрузили на них золото и в ночь с 5 на 6 мая пошли дальше. Шли только ночами и самыми глухими фьордами. А вдоль берега, следом, шли немцы, считавшие, что золото по-прежнему на 5 моторках (случайность, что не узнали о перегрузке!) - потому их авиация не атаковала хорошо видные сверху два кораблика.

10 мая корабли пришли в Тромсё, ещё удерживаемый союзниками. После 1000-километрового броска последние 14 тонн норвежского золота были погружены на крейсер "Энтерпрайз".

Дальше пути офицеров разошлись: прощённые королём за невыполнение его личного приказа (более того, в своей первой речи в изгнании он назвал их "героями нации"), одни отправились-таки в Британию и приняли участие в войне в составе войск союзников, а другие остались в партизанских отрядах норвежского Сопротивления.

[Oksnia]

уважаемые одноклубники, Вы хоть напишите- читаете ли вы тему, интересна ли она Вам) быть может зря я ее здесь поддерживаю)))

[andrej963]

читаю

[Oksnia]

Иван Витт родился в 1781 году в польской крепости Каменец-Подольск. Отец его был здесь комендантом, а потом перешёл на русскую службу. Обучаясь дома, мальчик получил блестящее образование, овладев в совершенстве шестью языками.
Мать - знаменитая на всю Европу Софья Витт, почитаемая современниками, как женщина исключительной красоты и обаяния (урождённая Глявоне, потом Витт, потом Потоцкая, потом де Челиче... словом, о ней даже отдельная огромная статья в Википедии есть, оказывается, как об известной куртизанке, авантюристке и шпионке) - благодаря своим обширным связям сумела записать сына в российскую конную гвардию уже с одиннадцати лет.

Повзрослев, Иван поступил в полк. Юный ловкий корнет чем-то обратил на себя внимание императора Павла. Еще вроде бы ничем себя не проявивший молодой человек неожиданно для всех в 1801 году становится полковником и кавалером одного из высших в ту пору российских орденов - Святого Иоанна Иерусалимского. Это первая загадка из его жизни. Вполне возможно, что столь большая награда была результатом какого-то блестяще исполненного секретного поручения. Тогда же проявились немаловажные черты характера Витта - скрытность и молчаливость в отношении исполняемых деликатных дел, что тоже было оценено.

В течение нескольких последующих лет, состоя при лейб-кирасирском полке, Иван Витт фактически обитает при штабе гвардейского корпуса, где занимается сбором сведений об армиях европейских государств, изучает их уставы и наставления.

Вместе с лейб-кирасирами в 1805 году, он отправился в свой первый боевой поход и в сражении при Аустерлице получил тяжёлое ранение ядром в ногу. После выздоровления вернулся в действующую армию и, находясь при штабе командующего, вновь занялся прежним делом - ведал добыванием информации о войсках Наполеона.

Самое интересное случилось после заключения Тильзитского мира между Францией и Россией.
Иван Витт внезапно вышел в отставку, уехал в Париж и поступил волонтёром на службу к Бонапарту. Поступок Витта вызвал настоящий шок в российских кругах. Бывшие сослуживцы полковника открыто говорили о предательстве, клялись, что непременно вызовут изменника на дуэль при встрече. И почти никто не обратил внимания на любопытный факт: реакция императора Александра I на случившееся оказалась на удивление спокойной. Более того, он почему-то даже приказал не вычеркивать перебежчика из списков русской армии.

Между тем в Париже Витт став завсегдатаем местных великосветских салонов, познакомился с влиятельными людьми, в частности, с сестрой Наполеона Полиной Боргезе. И во французской армии Витт проявил себя с наилучшей стороны. Он отличился в нескольких сражениях с австрийцами. Его вначале привечал Мюрат, а потом и сам Наполеон. Витт состоял при походном штабе императора, где ему тоже поручались секретные задания, которые он исполнял с неизменным успехом. Известно, что Витт отменно выказал свои способности в Испании, а также во время поездки в Турцию.

Способствовал он и яркой любовной связи Наполеона с польской графиней красавицей Марией Валевской.
Женой Витта была в ту пору некая Юзефа Любомирская, в первом браке Валевская (жена брата фаворитки Наполеона), сохранившая самые близкие и доверительные отношения с бывшей роднёй. Мадам Витт, по отзывам современников, придерживалась, мягко говоря, весьма передовых взглядов на семейную жизнь. Она умудрялась одновременно сожительствовать как со вторым, так и с первым мужем. Учитывая, что Иван Витт избрал столь ветреную супругу весной 1809 года в разгар романа Наполеона с Марией Валевской, вполне можно предположить, что сам этот брак преследовал достижение определённых целей. Этим, вероятно, и объясняется более чем снисходительное отношение Витта к постоянным изменам жены. Когда же надобность в браке отпала, он немедленно развёлся с любвеобильной пани Юзефой, но случилось это уже в 1813 году.

Но четырьмя годами ранее именно через Витта Наполеон и Мария Валевская длительное время вели свою интимную переписку. Император остался весьма доволен посредничеством Витта, и в 1811 году неожиданно для многих назначил его своим личным тайным агентом в герцогстве Варшавском. Отныне полковник французской службы Витт был допущен к самым сокровенным секретам Франции.

В Варшаве Витт находился чуть больше года, постоянно письменно общаясь как с министром иностранных дел Талейраном, так и с самим Наполеоном. Уже давно не является тайной, что перед вторжением Бонапарта в Россию её военное руководство было прекрасно информировано о стратегических планах властелина Европы. Об источнике же столь обстоятельных сведений нигде и никогда не говорилось. Кто мог обеспечить Петербург такими данными? Ответ напрашивается.

Буквально за две недели до нападения Наполеона на Россию Витт внезапно покидает его штаб, тайком переплывает Неман (!) и оказывается в 1-й русской армии генерала Барклая де Толли.
Витт известил командующего о намерениях Наполеона окружить русскую армию в Дрисском лагере и о его планах как можно скорее навязать русским генеральное сражение. Эта информация в определённой мере легла в основу тактики временного отступления и сохранения сил, не без успеха применённой Барклаем.

Но Витт поведал не только это. Он сообщил Барклаю и точную дату перехода Наполеоном российской границы, что позволило русским войскам не быть застигнутыми врасплох. Проводя аналогию между событиями наших Отечественных войн, можно сказать, что полковник Витт был тогда одновременно Штирлицем и Рихардом Зорге в одном лице. Тайный агент французского императора являлся ещё более тайным агентом императора российского — классический "двойной агент". Столь высокопрофессионально подготовленного разведчика, пробравшегося в высшие командные сферы врага, Россия ещё никогда не имела.

Почему он столь неожиданно покинул ставку Наполеона, неизвестно. Возможно, что просто считал к тому моменту свою миссию уже полностью выполненной и теперь намеревался заранее лично информировать о последних планах французского императора. Однако не исключено и иное. Как раз в это время в Париже был разоблачен и арестован многолетний русский агент. Он дал признательные показания (что не уберегло его от гильотины). Русскому военному агенту графу Чернышёву едва удалось унести ноги в Россию. Вполне вероятно, прижатый к стенке агент, надеясь спасти свою жизнь, рассказал всё, что знал о Чернышёве и Витте, однако те всё же успели спастись.

Сделав личный доклад командующему 1-й армией, "изменник" был немедленно отправлен в Петербург, где его ждал Александр I. Конфиденциальная беседа длилась несколько часов. Из императорского кабинета Витт вышел уже генерал-майором и с новым назначением. Теперь его путь лежал в Киев, где ему надлежало формировать новые уланские полки.

Затем было участие в заграничном походе русской армии 1813-1814 годов. Командуя сформированной им же Украинской уланской дивизией, Витт принимает самое непосредственное участие в сражениях при Люцене и Бауцене, при Кацбахе и Лейпциге. За взятие города Калиш награждается орденом Святого Георгия 3-й степени.

По окончании войны Витт, конечно же, оказался в огромной свите императора Александра I на знаменитом Венском конгрессе, где обсуждалась и определялась дальнейшая судьба Европы. В приватных беседах с дипломатами различных государств он зондировал те или иные политические вопросы, которые затем докладывал своему государю, подкупал обслуживавших европейских монархов лакеев, которые информировали его о происходивших неофициальных беседах.

Потом Витт несколько лет служил в качестве генерала по особым поручениям при командующем русским оккупационным корпусом во Франции графе Михаиле Воронцове. По существу, круг обязанностей у Витта прежний - разведка. После возвращения корпуса на родину он деятельно занимался устройством первых военных поселений, в чем добился определенных успехов. Наградой за это был орден Александра Невского и чин генерал-лейтенанта. В 1823 году Витт назначается командиром 3-го кавалерийского корпуса во 2-й (Южной) армии.

То было время, когда крепло и организационно оформлялось оппозиционное самодержавию офицерское движение. Надо ли говорить, что такому опытнейшему разведчику (на время переквалифицировавшегося в контрразведчика) ничего не стоило узнать о тайных обществах. Вскоре Витт имел не только программу действий будущих декабристов, но и их полные списки. 18 октября 1825 года он приехал в Таганрог и лично доложил государю собранные сведения и свои соображения.

После смерти императора он успел известить о готовящемся бунте в армии великого князя Николая Павловича, вскоре ставшего российским императором Николаем I. Когда же грянул мятеж, именно благодаря усилиям генерала удалось выявить и изолировать вовлеченных в заговор офицеров 2-й армии, стремившихся привести своих солдат на помощь восставшему Черниговскому полку Сергея Муравьёва-Апостола.

Прошло совсем немного времени, и мастерство разведчика вновь было востребовано: началась русско-турецкая война 1828-1829 годов.
Витт занялся подготовкой агентурной сети на территории Турции. Затем была операция по добыче сведений непосредственно в турецкой столице (агенты по очереди заглянули на "случайно" зашедшую в порт Стамбула рыбацкую шхуну, на которой в роли одного из матросов находился генерал русской армии Иван Витт).

В 1830 году в ходе польского восстания он командовал авангардом русской армии (за Гроховское сражение получил золотую саблю с алмазами, а за взятие Варшавы — Георгия 2-й степени).
А дальше Николай I назначил Витта варшавским военным генерал-губернатором и председателем уголовного суда над польскими мятежниками одновременно. Это не было случайностью: император помнил, что Витт — поляк по национальности, пробыл наполеоновским агентом в Варшаве и прекрасно знал весь польский генералитет, который и явился инициатором восстания. Разведчик окончательно стал контрразведчиком.

Деятельность генерала на посту варшавского военного генерал-губернатора была столь плодотворной, что уже спустя год Николай I награждает его за особые заслуги высшим орденом империи - Святого Апостола Андрея Первозванного. В это время Витт наконец-то решает положить конец своей затянувшейся холостой жизни. Новой избранницей генерала стала одна из первых красавиц Варшавы Мария Сабаньская.

Выполнив свою миссию в Польше, генерал возвратился в Петербург, где официально был назначен инспектором всеё резервной кавалерии империи и пользовался неизменной благосклонностью царя: позже был награждён и алмазными знаками к ордену Андрея Первозванного.

В 1840 году 59-летний генерал заболел. Врачи рекомендовали ему поехать на лечение в Крым, в гости к бывшему сослуживцу Михаилу Воронцову. Там, в знаменитом Воронцовском дворце Иван Осипович скоропостижно скончался, унеся с собой в могилу многие тайны своей яркой и загадочной жизни и оставив после себя много вопросов и свой портрет работы Д.Доу в Эрмитаже, в Галерее Героев войны 1812 года.

[Oksnia]

Александр Иванович Казарский родился в 1797 году очень далеко от моря, под белорусской Оршей.
Семья была честного управляющего имением, потому небогатая (а если ещё учесть 5 детей - 3 дочек и 2 сыновей...). Отправляя сына учиться, Казарский-старший напутствовал так: "Честное имя, Саша, - это единственное, что оставлю тебе в наследство". А в войну 1812-го сгорел и отчий домик. На память об отце осталась у Саши своя "богатая" доля по завещанию - старое охотничье ружьё.

В 14 лет он стал кадетом Николаевского штурманского училища, к 23-м годам дослужился до лейтенанта.

Примерно тогда же у него появился старший друг, капитан-лейтенант Семён Стройников. Красавцы-офицеры-моряки, Чёрное море, балы-приёмы, восхищённые барышни...
Правда, у Стройникова положение было предпочтительнее: и вышел он не из бедной семьи, и на 13 лет старше-опытнее, и послужил адъютантом у самого командующего Черноморским флотом адмирала Грейга, и расположение всесильной гражданской жены командующего пользовался, и дворянин, и чином выше...
Наверное поэтому он всегда был на шаг впереди Казарского. Успел закончить Морской корпус, успел стал любимцем Грейга. Раньше получил чин капитан-лейтенанта, раньше стал командиром корабля - ему доверили бриг "Меркурий".

В 1828 году, командуя в ходе войны с турками бомбардирским кораблём "Соперник", 31-летний Казарский отличился при взятии Анапы и Варны, только тогда получил чин капитан-лейтенанта.
Самый обычный моряк-вояка, которых пруд пруди.

Наверное понятно, почему когда по всем законам книжного (но взятого из жизни!) жанра, пути двух моряков пересекла одна женщина, исход был предсказуем. Молодая и очень привлекательная вдова морского офицера отдала предпочтение более перспективному Стройникову. А Казарский так и остался навсегда холостым и бездетным.

В начале 1829-го уже капитану 2-го ранга Стройникову доверили командование новым фрегатом "Рафаил", а на его место на старом "Меркурии" назначили... ну да, вечно отстающего на шаг Казарского.

На бриге, уже поучаствовавшем в боевых действиях, было всего 20 небольших пушек (из них 2 - совсем малые, переносные). Был он, прямо скажем, невелик: 30 метров в длину и менее 10 - в ширину, водоизмещение - 445 тонн. Экипаж - 115 человек (включая 5 офицеров). Паруса на двух мачтах и по семь вёсел с каждого борта. Так, "кораблик".

12-го мая 1829-го недалеко от побережья Турции 44-пушечный "Рафаил" напоролся на турецкий флот. Уйти не получилось, корабль был обречён.
Не впервой. Офицеры были единодушны: надо драться всё равно, они же РУССКИЕ офицеры.
Решение было за капитаном, боевым моряком, уже имевшим ордена. И он нежданно для всех дрогнул.

Когда с турецкого флагмана закричали "Сдавайся и убирай паруса!", он отдал приказ спустить андреевский флаг и сдаться. Шаг в истории русского флота беспрецедентный.
И, уводимый под конвоем на турецкий флагман, услышал вслед от одного из своих моряков:
- Эх, ваше Высокородие! Пошто до конца дней опозорили вы нас?..
Оглянутся он не посмел.

Казарский отставал на шаг всегда. Отстал и тут: его "Меркурий" напоролся на этот же флот 2 дня спустя, 14 мая 1829-го.
И тоже не ушёл. Только кораблик у него старее, слабее и пушек - вдвое меньше.

Казарский собрал военный совет корабля. Первое слово - по обычаю - принадлежало младшему по званию, штурману Прокофьеву. Тот высказался: "Драться до последней крайности, а когда не останется никакой надежды, зажечь порох, взорвать бриг".
Это предложение приняли единодушно. Внесли только одну поправку: сражаться до последней капли крови, а в критический момент свалиться-сцепиться с одним из нападающих кораблей; один из оставшихся в живых должен зажечь крюйт-камеру, чтобы бриг взлетел на воздух вместе с противником. Для этой цели на условленное место положили заряженный пистолет.
Пока офицеры и матросы переодевались в чистое, Казарский уничтожил все документы и секретные сигнальные книги.

И снова то же самое:
- Сдавайся и убирай паруса!
- Сам, индюк, сдавайся, - ответил Казарский и приказал открыть огонь.

Потом были 3,5 часа неравного боя с 10-кратным пушечным превосходством турок, выделившим для избиения "Меркурия" 2 больших корабля - 110-пушечный флагман с адмиралом на борту и 74-пушечный.
Понимая, что калибр русских пушек не позволит продырявить турецкие корабли ниже ватерлинии и заставить их нахлебаться воды (что вполне под силу было туркам с их мощными пушками), ставка Казарского была сделана на нанесение повреждений рангоуту и такелажу турецких кораблей. (Такелаж и рангоут - это вся система управления парусной оснасткой корабля, тросы, канаты, ролики и т.д. и т.п.)
Управление кораблём и меткость стрельбы "Меркурия" были виртуозными, за гранью реальности, но тем не менее, тем не менее...

Описывать весь бой долго. Проще сказать про невероятный итог: оба турецких корабля, понеся огромный урон, вышли из строя. А "Меркурий" с раненым капитаном прорвался и ушёл.
Всего 4 убитых и 6 раненных, зато 22 пробоины в корпусе и почти 300 повреждений в парусном вооружении. Чуть живые, на полузатонувшем корабле, но победившие, они дошли до Севастополя.

Победа маленького судна в бою с двумя большими кораблями казалась настолько фантастической, что некоторые специалисты в военно-морском деле потом отказывались в неё верить. А поверив, непременно вносили в историю мирового флота.

Штурман одного из турецких кораблей написал в своём письме: "В продолжение сражения командир русского фрегата говорил мне, что капитан сего брига никогда не сдастся, и если он потеряет всю надежду, то тогда взорвёт бриг свой на воздух. Ежели в великих деяниях древних и наших времён находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все оные помрачить, и имя сего героя достойно быть начертано золотыми литерами на храме Славы: он называется капитан-лейтенант Казарский, а бриг - «Меркурий»."

Мелочь, штришок: "командир русского фрегата говорил мне". Ну да, на верхней палубе турецкого флагмана весь бой находился Семён Стройников, наблюдавший за происходящим. О чём он думал?

Экипаж «Меркурия» был щедро награжден. На рапорте о сражении император Николай I написал: "Капитана-лейтенанта Казарского произвести в капитаны 2 ранга, дать Георгия 2 кл., назначить флигель-адъютантом с оставлением при прежней должности и в герб прибавить пистолет. Всех офицеров в следующий чин, и у кого нет Владимира с бантом, то таковой дать. Штурманскому офицеру сверх чина дать Георгия 4 класса. Всем нижним чинам знак отличия военного ордена и всем офицерам и нижним чинам двойное жалование в пожизненный пенсион. На бриг «Меркурий» георгиевский флаг. По приходе брига в ветхость заменить его другим, новым, продолжая сие до времен позднейших, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурий» и его имя во флоте никогда не исчезало и, переходя из рода в род, на вечные времена служила примером и потомству".

2 сентября 1829 года война закончилась полной победой России.
На Родину вернули всех пленных. От экипажа "Рафаила" в живых после турецкой неволи осталось 70 человек, менее трети.

Дело "Рафаила" стало одним из немногих вопросов, по которому общество, император Николай I и недавно сосланные им в Сибирь декабристы оказались единодушны. Военный суд приговорил: командира фрегата Стройникова и всех офицеров - казнить; лишить жизни также каждого десятого матроса и унтер-офицера палубной команды - всё по уставу Петра I. Царь смягчил жестокий приговор суда. По его решению Стройникова, лишив чинов, наград и дворянства, сослали под арест в Бобруйск, офицеров разжаловали в рядовые до выслуги, матросов - простили. Так закончилось это неприятное для истории русского флота событие.

Но ещё раньше, 4 июня 1829-го, император издал уникальный специальный рескрипт, по которому бывшему командиру фрегата Стройникову, заочно разжалованному в матросы, было запрещено жениться, "дабы не иметь в России потомков труса и изменника".
К началу той войны у него были уже два сына. Они оба стали моряками и дослужились до контр-адмиралов. Но собственного отца не поняли и не простили - "бог простит". Молодая невеста капитана постриглась в монахини, чтобы замаливать грех жениха.

В этом же рескрипте говорилось: "Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надежде, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата "Рафаил", не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то, почитая фрегат сей недостойным носить флаг российский и служить наряду с прочими судами нашего флота, повелеваю вам предать оный огню".

История "Рафаила", переименованного турками в "Фазли-Аллах" ("Подарок Аллаха") закончилась аж 24 года спустя, 18 ноября 1853-го в Синопской бухте. Рапорт адмирала Нахимова о знаменитом сражении начинался словами: "Воля Вашего Императорского Величества исполнена - фрегат "Рафаил" не существует!".
В конце боя флагманский корабль русской эскадры встал напротив "Фазли-Аллаха" и стрелял из всех орудий, пока не разгромил до основания, а потом взорвал остатки.
Больше в составе Российского флота корабля с названием "Рафаил" не было никогда.
Кстати, в том Синопском бою участвовали контр-адмирал Новосильцев, бывший лейтенант с "Меркурия" при Казарском и лейтенант Стройников, один из сыновей другого капитана.

Семён Стройников через несколько лет пребывания в арестанстких ротах в Бобруйске был отправлен на Белое море, где служил рядовым матросом. Как дожил свой век этот пожизненно заклеймённый презрением человек, неизвестно, он был обречён на забвение.

Жизнь же Казарского сложилась странно.
Всенародно известного героя вызвал к себе император и сделал своим флигель-адъютантом. Николай посылал его по разным губерниям с ревизиями, где он постоянно вскрывал злоупотребления и хищения.
В 1832-м он проверял проект и идею Беломорканала. Дал свои поправки и... И именно этот проект достали из-под сукна и осуществили лишь спустя 100 лет, при Советской власти.
Наверное, Николай I видел честного и умного моряка на высоких государственных должностях, доверял ему полностью.
И послал ревизовать Одесский порт, а затем и базы Черноморского флота. Казарский вскрыл гигантские хищения уже в государственном масштабе и... И был отравлен в одном генеральском доме. 16 июля 1833-го, в неполные 36 лет он умер, так и не став адмиралом.

Офицеры, участвовавшие в битве "Меркурия" с турецкими кораблями, завещали похоронить себя рядом с их доблестным командиром. Их могилы расположены рядом с могилой Казарского.

Памятник А.И.Казарскому и подвигу брига "Меркурий" стал 1-м памятником, воздвигнутым в Севастополе.
Бой увековечили почти с десяток художников (только Айвазовский написал аж 3 картины), стихи о Казарском написал Денис Давыдов, оду сочинили даже во Франции.
До революции в составе русского флота всегда были боевые корабли "Память Меркурия" и "Казарский".

Два капитана, две судьбы. От одного не осталось потомства, есть только полуторавековой памятник с надписью "Казарскому. Потомству в пример", а фамилию второго знают лишь профессиональные историки...

[andrej963]

Сообщение от andrej963

читаю

Или я уже не в счет?)))